11.05.2020
Есть темы, которые не могут в современном обществе носить топовый характер, они скорее нам неприятны, мы табуируем их, поскольку они противоречат модели общественного успеха, самодостаточности, приукрашенной действительности. Они замалчиваются и обходятся в современном дискурсе. Одна из таких тем – тема смерти. И одной из задач и устремлений современной науки является именно преодоление смерти. Человек стремиться покорить природу, чтобы ему комфортно было жить, строит свою цивилизацию на принципах выживания в природе и преодоления смерти. Но на фоне смерти меняется ценность всех вещей, происходит переосмысление всего существования. В религиозной практике эта тема не обходится, а является одной из неотъемлемых составляющих реальной человеческой жизни. Для христианина, мусульманина, буддиста этот вопрос решён и в антропологическом вопросе, и в личном бессмертном существовании после физической смерти. Атеистам в этом вопросе приходится тяжелее, поскольку в атеистическом мировоззрении о смерть разбиваются все смыслы и причины существования. В мире атеизма ценность человеческой жизни провозглашена как единственная и самая главная ценность, но в реальности ей придано утилитарное назначение.
В медицинской тематике есть два метафизических события, тесно связанные – в начале жизни это таинство рождения, и в конце – смерти, и это вопросы, в том числе, биомедицинской этики. И в первом, и во втором случае в эти процессы нередко вовлечены врачи. Современный человек подвергается риску быть убитым в процессе внутриутробного развития - он может быть абортирован, а в старости и в болезни – подвергнут эвтаназии. И первое, и второе есть насилие над природой посредством медицины. Оба этих случая крайне постыдны для общества. И аборт, и эвтаназия – формы убийства самых беспомощных и беззащитных. И необходимо называть и первое, и второе своими именами. И первое, и второе есть убийство, которое для религиозного человека любого вероисповедания неприемлемо. А современный человек, если он исповедует атеизм и либеральные ценности, значительно терпимее к этому злу. Так, по данным опроса ВЦИОМ, с понятием «эвтаназия» знакома половина респондентов. Каждый второй россиянин считает процедуру эвтаназии допустимой для людей с тяжёлым заболеванием.
В некоторых странах, в том числе Канаде, Бельгии, Франции и Швеции, а также в некоторых штатах США в последнее десятилетие законодательство в этой сфере существенно изменилось в сторону разрешения эвтаназии, в том числе принудительной по решению медицинского совета или решению суда, и даже вопреки согласию родственников. В России законодательно запрещено ускорять смерть пациента какими либо действиями или бездействием. Однако половина россиян младше сорока лет, проживающих в городах, считают эвтаназию, в том числе принудительную, допустимой.
Такие явления как аборты и эвтаназия складываются из двух вещей - из безверия людей, желающих этого и медицинской технологии, обслуживающей это желание. Медицина развивается, а человек нравственно деградирует. Человечество теряет смыслы и знание зачем оно живёт, при этом существует в мире возрастающей мощности технологий. Технологически медицина способна убивать человека на любой стадии внутриутробного развития, менять пол, искусственно оплодотворять, искусственно вынашивать, менять ДНК, создавать химеры – сшивая ДНК человека и животного, клонировать. Разрыв между техникой и этикой проблема двадцать первого века. Технически мы становимся развиты, этически мы деградируем. Эта проблема особенно видна в медицине.
Но как быть атеистичному меньшинству, заявившему о своём праве на убийство, если этика в своих корнях религиозна? Как обойти принципы медицинской этики? Только придумав квазигуманнизм и прикрыв убийство лицемерием, обосновав необходимость смерти лживым милосердием и экономией средств. Но по факту есть только одна причина аборта по желанию матери: «Я убила ребёнка, потому что он мешает мне жить и наслаждаться». Тот же мотив в добровольной эвтаназии «я стремлюсь в болезни убить себя, потому что в моей жизни кончились наслаждения, впереди меня ждёт только боль и беспомощность». Ключевым вопросом здесь становится отсутствие комфорта и наслаждения.
Однако никто из опрошенных не хотел бы лично подвергнуться эвтаназии, при том что назвал эвтаназию приемлемой для своего больного или пожилого родственника.
Сколько же врачей сегодня согласны сами участвовать в акте «гуманного» убийства? Компания «Медицинские информационные решения» представила исследование отношения российских врачей к проблеме эвтаназии. Было опрошено 4772 специалиста с высшим медицинским образованием. 30% - назвали эвтаназию реализацией права человека, 9% - считают убийством из сострадания, 10% - самоубийством, ассистируем врачом, и 9% - назвали обычным убийством, ни чем не отличающимся от обычного криминального убийства. 42% считают что эвтаназия недопустима, нужно лечить человека до последнего вздоха. 58% - сторонники эвтаназии, из них 21% согласились с прагматическим аргументом о том, почему следует вводить в стране эвтаназию: «поддержание жизни на стадии умирания или в вегетативном состоянии обходится дорого». Но знают ли врачи, что сходной позиции придерживались врачи-убийцы Третьего Рейха, считавшие рациональным для экономики убийство стариков, инвалидов, психически больных, вегетативных и смертельно больных пациентов. Эвтаназия широко применялась в практике фашисткой Германии и была осуждена Нюрнбергским процессом.
Однако при всем этом 43% поддерживающих эвтаназию назвали невозможным для себя принимать решение и участвовать в процессе. Только 7% посчитали возможным провести процедуру при условии, что решение примет кто-то другой. Как ответили бы на вопрос врачи, если бы вопрос эвтаназии из экономии бюджетных средств касался бы их самих или близких, не известно.